Её цветовая триада

У каждого художника есть свой любимый цвет. Или даже несколько цветов. Так, например, Василий ЛЕВИЦКИЙ обожал сочетание нежно-матово-зелёного и жемчужно-розового, Карл БРЮСОВ любил царственно-багряный, который так шёл его пышным красавицам, Иван АЙВАЗОВСКИЙ предпочитал различные оттенки изумрудного и бутылочно-зелёного, с помощью которых его бесчисленные волны, прибои и девятые валы обретали неповторимую морскую прозрачность.

Ну а у известного екатеринбургского графика Веры ВОИНКОВОЙ, чья выставка открылась в выставочном зале журнала «Урал» (ул. Малышева 24), основные цвета — жёлтый, красный и синий. Именно в рамках этой цветовой триады художница строит свой особый мир, свою цветную вселенную, в которой линии столь часто и охотно пересекаются со звучанием художественного слова, или с музыкальной фразой, или с балетным па. Вера Воинкова обладает особым ассоциативным мышлением. В красочном пятне или графической линии она умеет увидеть то отзвук мелодии Фредерика ШОПЕНА, то органное звучание токкаты Иоганна Себастьяна БАХА, то изящный пируэт танца Майи ПЛИСЕЦКОЙ, то меланхоличный образ кинематографа Андрея ТАРКОВСКОГО. Вот и в этом экспозиционном проекте Воинкова представила серию графических листов, посвящённых известным поэтам и писателям, таким как Александр БЛОК, Анна АХМАТОВА, Осип МАНДЕЛЬШТАМ, Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ, Иосиф БРОДСКИЙ, Марина ЦВЕТАЕВА…

— Мне чрезвычайно приятно экспонироваться в родных стенах, на Малышева, 24 — говорит художница Вера Воинкова. — Дело в том, что я более 20 лет проработала художником книги в Средне-Уральском книжном издательстве, этажом ниже. Это колоссальный опыт. Знакомство с литературой, эстетикой книги, производственным процессом. Отсюда и тема моего проекта — «Основные цвета». Это, собственно говоря, триадные цвета, на которых выстраивается весь полиграфический цветовой ряд. В проекте представлена серия графических листов, выполненных в технике монотипии, которой я занимаюсь последние годы. Вообще, печатная графика является для меня приоритетной. А монотипия, как одна из её разновидностей, привлекает меня мобильностью и широтой диапазона. В ней я ощущаю себя свободно как пианист, играющий на хорошем рояле. Только клавиши цветные. Вот жёлтый — он даёт мне золото, вот синий — он даёт мне глубину, а вот красный — он звучит доминантой.

Монотипия, по словам художницы, в этом смысле очень часто напоминает музыку. Это тоже универсальный язык, на котором можно рассказывать о грозе, солнечном свете, горе, радости, доме у ручья, конной атаке, доменной печи, буддизме, марксизме и так далее. Вот и с монотипией та же самая история. Окончательно она это поняла, когда сделала портрет Будды в виде огромного, золотистого листа монстэры. Очень впечатляющий образ получился. Монотипия может быть комичной и трагичной, миниатюрной и монументальной, изящной и даже брутальной. Всё зависит от образа, к которому ты хочешь обратиться.

— Например, когда я работала над листами, посвящёнными МЕЙЕРХОЛЬДУ, я всё время думала о его трагической судьбе, об участи художника в этом мире, которая, согласитесь, подчас очень тяжела, и в то же время об особом, романтичном духе его творчества, который не оставлял его в самые сложные моменты жизни, — продолжила Вера Воинкова. — Вот и получились такие трагичные и в то же время хрупко-ранимые листы, которые на языке монотипии рассказывают об изломе эпох, об упорстве и романтизме. И совсем другим получился лист, посвящённый братьям СТРУГАЦКИМ. Он очень светлый и радостно-фантастический, совсем как настроение, которое охватывает тебя, когда читаешь «Полдень, ХХII век».

Экскурсия по выставке напоминает путешествие в неведомые страны. Основные цвета уже начали звучать — Вера Воинкова положила руки на клавиши.