Живопись нашего города

Екатеринбург любит позировать художникам. И с каждым годом у него это получается лучше и лучше. Наш город становится всё контрастнее, всё неожиданнее, всё загадочнее — сочетанием нового и старого. Например, старинный особняк СЕВАСТЬЯНОВА, обновлённый, ухоженный, освещённый яркими фонарями, может вдруг предстать драгоценным изумрудом в обрамлении позолоченных осенью деревьев на фоне темноты ночи и зеркала пруда. Таким его увидел и воссоздал художник Игорь РЯЗАНЦЕВ, чьи работы вместе с другими произведениями «портретистов» нашего города представлены на выставке «Живописный Екатеринбург». Она открыта в знаковом для города месте — в Литературном квартале, в музее «Литературная жизнь Урала ХХ века» (ул. Пролетарская, 10).

У Игоря Рязанцева образ Екатеринбурга наполнен торжественной романтикой. Этому видению способствует его авторская техника — филумистика. Портреты города Игорь создаёт, виртуозно ткёт из акриловых нитей. И что бы ни привлекло его внимание в городском пейзаже — этот затейливо-нарядный дом Севастьянова, или оперный театр в благородных очертаниях и красках, или здание мэрии, построенное в стиле сталинский ампир — всё предстаёт зрителю словно впервые увиденным, праздничным.

Екатеринбург, воссозданный в полотнах Владимира КОЩЕЕВА, напротив, предстаёт погружённым в непраздничные размышления, задумчивым, даже минорным. Эта серия городских пейзажей была написана художником в середине 90-х и отражает ту непростую атмосферу, которая просто витала в воздухе. Многие из этих «портретов» — сейчас уже не просто уходящая, а окончательно ушедшая натура. К примеру, знаменитый особнячок с псевдоготическими башенками на площади им. 1905 года никогда уже не будет таким, каким он запечатлён у Кощеева на холсте «Ангел Екатеринбурга». Здание безвозвратно изменилось, ангел остался.

По-особенному загадочным предстаёт наш город у Татьяны СТЕПАНОВОЙ. Её Екатеринбург — это упрямый, «немногословный», с небесами стального цвета, а за каждым окном притаилась тайна. Татьяна поясняет:

— Это город с очень сложным характером. Он — ревнивец и очень не любит кого-то от себя отпускать. И ещё это страстный город. Умеющий увлекаться. Ну и, конечно, он холодный, с хлёсткими дождями, колючим снегом. Но Екатеринбург умеет очаровывать. Бывают такие дни, открываются такие ракурсы, когда в него невозможно не влюбиться. Например, вдруг на несколько коротких дней зацветает сирень, и весь город погружается в лиловый врубелевский туман… Люблю бродить по Екатеринбургу с этюдником в поисках таких открытий. Особенно хорошо это делать по утрам, когда «контуры чисты и блики не густы». Живописный роман с этим городом может продолжаться всю жизнь.

Свой роман с Екатеринбургом уже много лет пишет Елизавета МАНЕРОВА — роман в художественном текстиле, в батике. Манерова увлечена екатеринбургскими узорными чугунными решётками, чья прихотливая вязь неизменно присутствует практически во всех её панно. Она, словно отпечатки пальцев, узнаваема и неповторима, ей радуешься, как рукопожатию старого друга.

Но, пожалуй, наиболее необычным предстаёт Екатеринбург в работах Маргариты ЧИНЦОВОЙ. Никогда не знаешь, каким его она увидит, а вслед за ней и мы. Будет ли это своеобразный эгрегор города, в котором знаковые архитектурные объекты пускаются в хоровод, или станет явью сон о будущем Екатеринбурга, о его фантастических высотках, которые перерастут все ныне существующие и возводящиеся у нас на глазах. Маргарита Чинцова рассказывает:

— В этот город я приехала уже после окончания института. Сначала он показался каким-то грустным, чересчур холодным. Только со временем, вглядевшись, я поняла его изящество и уже не могу оторвать взгляда. Своя живописная гамма есть у Лондона, у Парижа, у Праги, у Вены. И Екатеринбург ею обладает. Собственной. Мне кажется, она — серебристо-зелёная с голубовато-сизым проблеском. И ещё золотой ассист, иногда едва заметный. Как золотые искорки внутри яшмы. Быть может, это проблески юмора, который, безусловно, есть в характере у нашего города.