Метаморфозы Алисы и принцесс
Дети становятся взрослыми, а сказки, которыми они были так увлечены, «впадают в детство» следующего поколения. И так — без конца. Тем более великие сказки: «Алиса в Стране чудес», «Спящая красавица», «Золушка», «Русалочка»… Они остаются в памяти выросших детей, казалось бы, неизменными. Однако эта сказочная «стабильность» — иллюзия. Даже малыши просят дальнейшего странствия по знакомой сказке: «А что было дальше?..» Тут-то и приходится взрослым становиться сказочниками, придумывать продолжение волшебной истории. Создают новую визуальную судьбу сказкам и художники-иллюстраторы, и кинематографисты. И фотографы тоже. Это выяснилось на открытии выставки «Однажды в сказке» 9 июня в центре фотографии «Март» (ул. 8 Марта, 1).
Куратор выставки Раиса ЗОРИНА объяснила нам, что предприняла американский фотограф Мэгги ТЕЙЛОР, чтобы запечатлеть тех, кого нет, — Алису, Белого Кролика, Шляпника, Королеву… Автор собрала для своих арт-фотографий целую коллекцию фотопортретов детей и взрослых, аутентичных игрушек и самых разных предметов Викторианской эпохи и… Сотворила свою собственную Страну чудес по мотивам книги Льюиса КЭРРОЛЛА.
Кроличья нора, в которую полтора века назад, по воле Льюиса Кэрролла, провалилась Алиса, принимает посетителей выставки в центре фотографии «Март». Вход в фотосказку Мэгги ТЕЙЛОР (США) начинается «подземной» аркой. Рядом с ней фотография: Белый Кролик с грустными глазками высовывается из норы, смотрит на потерянный веер, валяющийся на траве, и молвит: «Уже поздно…» В волшебном освещении, в красках того самого июльского золотого полдня, с которого всё начинается для Алисы. Теперь и для нас, с помощью арт-фотографий Мэгги Тейлор уходящих в Страну чудес. В ту, о которой знаем с детства и о которой вспоминаем, став взрослыми. В «зазеркалье» наших конфликтов, глупостей, мнимых побед, истинных поступков, бесконечных рефлексий. В сказку опоздать невозможно.
«Март» для каждой экспозиции создаёт оригинальный интерьер. Алиса, проваливаясь «сквозь землю», летела мимо полок с пустыми банками из-под варенья. Мы же, «проваливаясь» в фотосказку, тоже оказываемся у полок с банками. В каждой — миниатюрный портрет ребёнка, или женщины, или джентльмена, которые давным-давно первыми читали «Алису». Вот и часы на красной торцовой стене показывают точное время два раза в день. На циферблате вместо цифр — белые чашки и блюдца с отколотыми краями, пострадавшие в Безумном чаепитии. Минутная стрелка зацепилась острым концом за землю: время остановилось, можно не торопиться. Участники того чаепития встречают нас на фотографиях — и Соня, и Мартовский Заяц, и Шляпник. Этого не может быть, но они — настоящие. И совершенно настоящая эта Алиса, всякий раз меняющая лица на разных сказочных фотографиях — это лица её ровесниц эпохи королевы Виктории. А птица Додо, гусеница, грифон и прочая живность воспроизведены (видимо, волшебным способом) по образцу классических иллюстраций Джона ТЕННИЕЛА.
Здесь есть сад, где розы красят в алый цвет, чтобы не прогневать Королеву. Здесь есть суд, где вина не нуждается в доказательствах. Абсурд сказки перекликается с абсурдом жизни. И букет белых роз с красными пятнами запечатлён на фото. Брошена рядом кисточка, испачканная краской, — видимо, Алиса, вспоминая детство, пыталась повторить ту метаморфозу из сказочного морока. «Алиса, сказку детских дней / Храни до седины / В том тайнике, где ты хранишь / Младенческие сны, / Как странник бережёт цветок / Далёкой стороны…»
Алиса не входит в официальный ряд «диснеевских принцесс», хотя и о ней снято немало фильмов. Но её фотометаморфозы гармонично уживаются с переменами участи принцесс из фильмов студии Уолта Диснея, представленных в постановочных фотографиях «Принцессы» Дины ГОЛДСТЕЙН (Канада). Не каждой принцессе посчастливилось продолжить внесказочную жизнь так, как индейской принцессе Покахонтас на фотографии. Она одна, но ей вполне комфортно на этом диване, в окружении холёных, упитанных кошек, с телевизором, по которому она, наверное, смотрит мультик о своих приключениях. Уютное жилище украшают два портрета — медведя-гризли (что понятно) и Исаака НЬЮТОНА, не совпавшего во времени с Покахонтас реальной. Неважно, мы же знаем, что сказка вечна.
На свадьбе сказочный сюжет и закончился. Золушка прямо в атласном наряде от феи зачастила в паб — не нашла с принцем общего языка. «Пьяницы с глазами кроликов» пока пялятся на неё, как на искательницу приключений, но скоро привыкнут. Муж Белоснежки всему предпочитает пиво, чипсы и матч в поло по ТВ. А многодетная мать Белоснежка с малышами устаёт куда сильнее, чем прибирая у семи гномов, и не замечает, что давно пора заштопать дырку на штанах Принца. Принц, поцеловавший спящую красавицу Аврору, давно состарился. И халат на нём старый, и сандалии надеты не по-королевски прямо на носки, а принцесса так и осталась не разбуженной для супружеской жизни. Дина Голдстейн сочувствует всем принцессам, метаморфозы с которыми она сама и создала. Но над одной немножко посмеялась. Впрочем, Красная Шапочка — не принцесса, а девочка из сказки, которая всё носит и носит пирожки бабушке. На фотографии она — изрядная толстушка, дополнившая пирожковую «диету» фастфудом.
Создатель «Алисы в Стране чудес», безусловно, одобрил бы эти сказочные фотоэксперименты. Откуда такая уверенность? Всё сказочно просто: профессор Оксфорда, математик и философ Чарльз ДОДЖСОН, известный всему миру как Льюис Кэрролл, был одним из самых знаменитых фотографов-любителей своего времени.
