Тайна автопортрета

Не сразу я разглядела эту вправо развёрнутую единичку — знак оберега водной стихии. Сначала были глаза…

Огромные, словно в себя обращённые, непонятно даже — то ли улыбающиеся, то ли печальные, куда ни встань, на тебя устремлённые. Сокровенные? Таинственные? Внутрь глядящие. Не очень-то и удивилась, узнав, что «Тайна». Имя, не секрет, определяет судьбу. «Просто надо остановиться, преодолеть стремленье суеты и со своим сознаньем надо слиться, в себе самой спокойствие найти». Со стихами, впрочем, довелось познакомиться чуть позже. Знакомство это предвосхитила встреча с художницей.

Персональная выставка Анны СМИРНОВОЙ в Доме учёных Уральского отделения Академии наук России (ул. Розы Люксембург, 56) первая. Впрочем, что торопиться — ещё даже до диплома в архитектурной академии дело не дошло. И пора исканий пока продолжается. Ищутся пока ответы на сложнейшие жизненные вопросы — кто я и зачем? А окружающий мир, как положено, жаждет любви, понимания. И оказывается вдруг, что подсказку можно найти в рунах, древних таких германских письменах, где каждый знак несёт свою, нам и неведомую нагрузку.

Так вот, единичка. Та самая, «носиком» вправо — знак «лагу» — очищает, освежает, как то положено воде, носительнице жизненной энергии… На автопортрете (а «Тайна» — несомненно, автопортрет) она как всего лишь одна из множества светлых прядок, чуть более отвесных, чем прочие, как струйка воды, как лучик света, приласкавший головку.

Над этой работой Анна трудилась 2 года. Говорит, можно было всю жизнь. И поясняя: «Я меняюсь, меняется и портрет», — наталкивает меня на несправедливое сравнение с «Портретом Дориана Грея». Хотя… наши дела, добрые или недобрые, в любом, видимо, случае накладывают отпечаток на портреты, неважно, реалистичные или фантазийные.

А начало всё-таки положило «Торжество жизни». Только познакомившись по наущению подруги с рунами, задетая и даже потрясённая нежданно-негаданно открывшимся знанием, 25-летняя к тому моменту Анна вдруг ощутила в себе стихотворный дар. Стихи рождались на свет, по её словам, «пачками». И это показалось немножко обидно. Художник, не поэт, Анна Смирнова решила попробовать себя в родной стихии.

Взяла мольберт, этюдник, краски с кисточками. Закрепила белый холст и нанесла на него «ингуз» — ромбик с четырьмя хвостиками, означающий сгусток, потенциал энергии. Эта энергия копилась уже очень долго и просто не могла пропасть даром. В общем, получилось то, что получилось. «Звезда любви спустилась к миру, она прощенье принесла. Пути любви непобедимы, над нами властвует она». Словно медитируя, по крайней мере, не выбирая ни предмета изображения, ни его окраски, во всём положившись, похоже, на подсознание, искусница «восторжествовала» сине-жёлтыми вихрями, вздыбившими Вселенную, и почти контурной детской головкой, не сразу даже заметной в водовороте цвета и света.

Судьбоносные знаки разглядят, конечно, знатоки. Для остальных они, наверное, не очень-то и важны. По крайней мере, на уровне знания. Вот если чувства подскажут…«как понять, где есть явь, а где сон, как мне долго слоняться по свету, где искать мне тебя и в чём жизни закон, вдохновенья ищу и совета. А ещё той любви, от которой крыла словно к небу стремятся вернуться. От которой беда отойдёт, не дойдя, и два сердца в экстазе сольются». Сольются в экстазе пожара, как в «Предчувствии любви», где лишь разделяющая руна «одал» мешает пока единению, но, свершение обещая, уже раскалила атмосферу алым пламенем.

Вообще-то, на выставке представлена не только руническая живопись. Есть вполне реальные пейзажи — много зимних, снежных, серо-бело-розовых с жёлто-коричневыми вкраплениями. Они тоже рождают свою философию и своё видение мира. Своё прикосновение к нему, хрупкому, нежному. С «дрожанием тонких, невидимых струн». Но это уже настоящее «Прикосновение» — работа, давшая название всей экспозиции. И через прикосновение рук, ног, душ и сердец, ведущая, быть может, к соприкосновению с чудом.