Александр Новиков: за что судим Ройзман — имеет значение

В минувшие выходные в программе «События. Итоги недели» на телеканале ОТВ вышло в эфир интервью с певцом Александром НОВИКОВЫМ, который высказался в том числе и о текущей избирательной кампании.

— Она в своём роде уникальна, — сказал, в частности, Новиков, — и некоторые персонажи, сегодня в ней участвующие, в последнее время не дают мне покоя.

— В каком плане?

— Не скажу, что в позитивном. Вот, в частности, Евгений РОЙЗМАН. Я его давно и хорошо знаю. Но сегодня это совершенно другой Ройзман.

— Вы вместе участвовали в избирательных кампаниях и шли от одной партии, в одном списке, возглавляли список.

— Да. Нас вычеркнули с ним как судимых… Мы были судимы, но каждый за своё. Я за песни, по приговору — за электромузыкальную аппаратуру, а Ройзман — за мошенничество, как пишут, за кражи и так далее. Но там значения не имело, за что судим: за убийство, за кражу, за песни.

— Почему это имеет значение сегодня?

— Это моральный облик. Я всю жизнь собираю упрёки в свой адрес, что я судимый. Несмотря на то, что Верховный суд давно признал меня невиновным и незаконно осуждённым. Я думаю, что политик всё-таки должен иметь безупречную репутацию, а мэр города — тем более.

— Ваше отношение к Евгению Ройзману сейчас изменилось?

— Да. Меня очень огорчает и настораживает его риторика. Оскорбления, которые раньше были ему несвойственны, он сегодня использует в отношении некоторых людей. Он оскорбляет моих друзей. Ему, кстати, Евгений КУЙВАШЕВ, ещё будучи полпредом Президента, предлагал возглавить всё антинаркотическое движение области, но Ройзман отказался. И когда меня Евгений Куйвашев спросил, почему он отказался, я ответил: «Евгению нужен не результат, а процесс».

— То есть вы считаете, что это был шантаж?

— Это обыкновенный шантаж. Да. Торговля за что-то.

— За что?

— Ну, тут, наверное, несколько вещей. Удивительно, что он стал здесь проводником идей Михаила ПРОХОРОВА, его наместником. Прохоров — это вообще такой диковинный персонаж на нашей политической арене. Я сделаю отступление. Жил-был один человек, ездил в Куршевель, гулял, проституток возил самолётами, плясали на столах. И можно было продолжать. Но это болото быстро наскучило. Захотелось более острых ощущений — с такой чудной биографией поуправлять страной.

— Вы так уверенно об этом заявляете...

— Это ни для кого не секрет, круг артистов достаточно узок — ничего не утаишь. Я вернусь всё-таки к агрессии, которая присутствует на этих выборах. Очень злая, осатанелая кампания. И более всего я поражён позицией Ройзмана: «Мы придём... мы вам покажем...мы вышвырнем!..»

— Это просто предвыборные технологии. И не более того.

— Нет, это дело рук его окружения. Не буду называть фамилии его ближнего окружения, но передёргивание и вопли: «Город захватили!..» — дело и их рук. А самое, на мой взгляд, тревожное в этом деле то, что всё время выдвигаются требования. Хорошо, придёшь — сведёшь счёты. А дальше что делать будешь? Я тоже мог пойти в мэры. Но я подумал: «А вдруг я им стану? И что тогда делать-то буду? Я не умею управлять городом». Виртуозно ловить наркоманов или играть на гитаре — это одно, но управлять городом — это совершенно другое! К сожалению, не все люди понимают, что к Ройзману сверхотрицательное отношение в Москве, отрицательное отношение в силовых структурах. И мэром он всё равно вряд ли выберется. Я по роду деятельности, как артист, иногда общаюсь с очень большими в этой стране людьми. И иногда знаю то, чего в газетах не пишут. Так вот, могу сказать абсолютно точно: с чемпионатом мира 2018 года можно будет попрощаться. Такая же история с ЭКСПО-2020. Международная комиссия сразу же исключит Екатеринбург из числа претендентов. И всё! И тогда город не получит очень многого: нового аэропорта, дорог, скоростной магистрали, огромного количества терминалов, гостиниц, жилья не получит. Такая вот цена вопроса.

— А вы видели недавнюю программу Андрея КАРАУЛОВА, которая вышла на «Пятом канале»?

— Я видел эту программу, да. И на Западе, поверьте, люди, имеющие отношение к судьбе ЭКСПО-2020, тоже смотрели. По сути программы не могу возразить ничего. Не могу ничего опровергнуть.