Рады бы «замещать» — да процент не даёт…
Всякий раз, когда цена на нефть или медь идёт вниз, мы резко вспоминаем, что как-то неразумно уповать на дары недр. Получается некий закон высшей справедливости: ну повезло тебе родиться в стране с такими природными богатствами, но ты-то сам здесь причём, с какой стати тебя это должно всю жизнь кормить, поить и даже позволять покупать разные там гаджеты? Короче говоря, надо бы и самому что-то делать. Несмотря на всю сложность современной мировой экономики, по сути она осталась той же, что и тысячи лет назад. Нужны тебе шелка заморские? Изволь сделать что-то нужное производителям тех шелков и меняйтесь на здоровье…
Многое в этом плане выглядит обнадёживающим. В течение XX века из нищеты к вершинам национального богатства взлетело множество стран, у которых стартовые условия были хуже некуда — никакой нефти и прочих радостей. Япония, Корея, Тайвань… К концу века расклады стали ещё волшебней: крохотная фирма из пяти юнцов в небольшой комнате раскручивается за считанные годы, её хозяева ворочают миллиардами, а сотрудники — миллионами. Да неужто мы глупее других? В конце концов, Сергей Брин, основатель одной из таких фирм — Googlе,— «наш парень», школу заканчивал в Москве…
Однако когда сравниваешь жизнь «стартапов» у нас и у них, быстро замечаешь разницу. У них, вы не поверите, на любого желающего обрушивается золотой дождь инвестиций. «Бизнес-ангелы» даже прощают убытки, если надежды молодой фирмы на высокую прибыль не оправдались. И уж совершенно точно проценты по выданным кредитам измеряются считанными процентами. У нас же кредитные ставки больше в разы, причём возвращать-то кредит нужно будет независимо от успешности проекта. А потому желающих рискнуть и попробовать очень немного, а тем, кто решился начать бизнес, приходится закладывать в цену своего продукта затраты на обслуживание кредита.
По мнению проректора УрФУ по инновационной деятельности Сергея КОРТОВА, для успешной «смычки» бизнеса и науки сегодня достаточно предоставить предпринимателям «длинные», лет на семь, инвестиции с процентной ставкой не больше 5%. Как в той же Америке, где промышленный бизнес берёт кредиты под — смешно сказать — 2—5% годовых и потом в течение пяти лет не платит по ним процентные ставки.
В советские времена главным «дирижёром и спонсором» в сфере инноваций было, как известно, государство. Сегодня оно, надо отдать ему должное, по-прежнему опекает сферы, связанные с госбезопасностью, прежде всего оборонно-промышленный комплекс, коммуникации и машиностроение, а значит, и не жалеет денег на модернизацию оборудования этих отраслей, активно подключая к делу и вузы, и РАН, и производственные корпорации. А вот в сфере «нестратегических» инноваций дела идут куда хуже. И не потому, что их нет. В рейтингах международных агентств 2thinknow и Bloomberg наша страна, между прочим, стоит на 14-м месте самых инновационных стран мира, а Москва, Санкт-Петербург и Екатеринбург — соответственно на 74-м, 84-м и 134-м местах в топе крупных городов Земли, активно внедряющих инновационные технологии в структуру муниципального хозяйства. Не удивительно, что за последние годы в России изобретено немало полезных ноу-хау. Например, российская видеосистема «Лесной дозор», установленная на вышках сотовой связи, помогает в считанные секунды отследить пожар и дать сигнал службам МЧС. Или программное обеспечение Brain Target, предназначенное для объективной оценки хирургического вмешательства при опухолях и сосудистых патологиях головного мозга, способно спасти жизнь многим пациентам на ранней стадии заболевания. И опять вопрос ребром: где можно приобрести эти чудо-приборы? Ответ тоже ребром: нигде, кроме как непосредственно у разработчиков, крохотных частных фирм, силами гениев-одиночек и на те же неподъёмные кредиты «рожающих» свои новинки на свой же страх и риск.
Кто им поможет перейти с уровня чудаков-изобретателей на уровень королей импортозамещения, особенно в условиях нынешнего финансового кризиса? Опять государство? И да, и нет. На протяжении всей эпохи «жирных нулевых» правительство РФ действительно активно «спонсировало» науку, учреждало фонды, выдавало гранты молодым учёным. Активно строились и технопарки: сегодня их в стране свыше полусотни, в том числе и недавно открытый при УрФУ технопарк «Университетский». Но это опять же «крупные формы». А в цепочке «вузы—малый производственный бизнес—рынок технологий» как зиял катастрофический провис, так и продолжает зиять. И имя этому провису — отсутствие у малого бизнеса чётких гарантий, что внедрение отечественного ноу-хау в производство окупится хотя бы в среднесрочной перспективе. Государство и в былые годы эти гарантии выдавало предпринимателям не весьма охотно, а в условиях подъёма ключевой ставки ЦБ бюджетные ресурсы так или иначе будут брошены на поддержку банков и госкорпораций. А банки, как мы уже знаем, ставки по кредитам уже подняли. Спрашивается, о каком развитии импортозамещения при таком раскладе может идти речь?
Государство расклад, к счастью, понимает прекрасно. В проекте федерального закона «О промышленной политике» имеется пункт о создании фонда развития промышленности, который будет выдавать бизнесу ссуды от 3 до 5 лет. Однако, по мнению самих разработчиков инноваций, эта модель крайне неоднозначна и может иметь коррупционную составляющую. Гораздо проще поручить финансирование инновационного бизнеса специально отобранным для этой цели банковским структурам, причём чем скорее, тем лучше,— пока санкции с России не сняты и вопрос импортозамещения стоит остро. Ещё осенью прошлого года руководители промышленных предприятий Курганской области на одном из «круглых столов» заявили прямым текстом: решить проблемы по импортозамещению без доступных кредитов невозможно, и эта проблема федерального значения. Услышат ли этот призыв банкиры — большой вопрос. У них ведь в отношениях с государством традиционно работает лишь одностороння связь. По принципу: грянул кризис — вкачайте в нас деньги. А вкладывать деньги в государственно-значимые бизнес-проекты — извините. Только под 30%. Кризис же.
И если сегодня этот порочный круг не порвать — уникальный шанс слезть с импортной иглы будет на долгие годы упущен. Если не навсегда.
