Сколько весит взятка?

Как только что доложили общественности в главном полицейском ведомстве, средний размер взятки в этом году составляет в России около 236 000 рублей. То есть кто-то давал на лапу по «стольнику», кто-то по миллиону — но всего за 10 месяцев, например, насчитано почти 33 000 таких проявлений.

Начальник Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД РФ генерал-майор полиции Денис СУГРОБОВ пояснил, что эта средняя сумма выведена из всех выявленных взяток, включая так называемую бытовую коррупцию, вроде мелких подношений за «услуги». А если говорить, скажем, о коммерческом подкупе, то его средний размер составляет примерно 3 000 000 рублей. Генерал, по сути, подтвердил подмеченную международной организацией Transparency International тенденцию на уменьшение коррупции (Россия переместилась по её уровню на 143-е место в мире против 154-го в прошлом году): нынче на 4% снизилось число преступлений, совершённых против государственной власти (воровства бюджетных средств), и на 9% — вымогательств взяток.

Однако нельзя не отметить и другую аналитику. Скажем, в феврале с. г. из структур того же МВД звучала информация, что в 2010 году средний размер взятки составлял порядка 60 000 рублей, а в 2009-м — и всего-то 23 000. Суммы коммерческого подкупа назывались соответственно в 1 500 000 и 1 200 000 рублей. То есть мы наблюдаем ситуацию, когда количество преступлений уменьшается на несколько процентов, зато сама взятка или коммерческий подкуп вырастают в разы — своего рода «плата за риск».

Невольно задумаешься: а что же тогда может остановить российского коррупционера и взяточника, если на него не действуют ни кратные штрафы (к примеру, дал/взял 50 000 — поймали, заплати 5 000 000); ни необходимость публикации деклараций о доходах — и даже собственно страх быть пойманным и осуждённым не останавливает! Наверное, коррупционеры дорожат чем-то иным. И как мне думается, они дорожат своей собственностью — и собственностью своей родни: ведь для чего-то же старались, залезая в наш с вами личный карман или воруя у государства (по сути, тоже из нашего с вами кармана — бюджета, который формируется из наших с вами налоговых отчислений).

Но, как выясняется, из 9,5 тысячи осуждённых в последнее время за коррупцию имущества лишились лишь 60 человек — потому что по нынешнему законодательству конфисковать можно лишь имущество, по которому доказано, что оно получено преступным путём. А вот в тех странах, где коррупция как явление почти не присутствует, надобно всякий раз при малейшем подозрении на роскошные излишества доказывать, что жируешь ты и обставляешься на свои заработанные, и если не докажешь, что живёшь по средствам, — придётся туго. Как минимум репутацию потеряешь и службы лишишься, ибо доверия тебе не будет — как максимум найдут твои «левые» источники и всё «нажитое непосильным трудом» отымут.

Думается, в России давно настала пора ратифицировать ст. 20 Конвенции ООН против коррупции о незаконном обогащении. Российские резоны против ратификации этой статьи в том, что по нашему законодательству есть презумпция невиновности и право обвиняемых не свидетельствовать против самих себя, а также своего супруга (супруги) и других близких родственников (такая норма есть и в других странах, которые тоже не ратифицировали данную статью). Однако же в большинстве стран, подписавших конвенцию целиком, нашли-таки возможность принять законодательные акты, которые тем или иным образом признают в качестве уголовно наказуемого деяния «значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать (незаконное обогащение)». Если уж мы дошли до пункта «А» (декларирование доходов), то почему не двинуться дальше к пункту «Б» — обосновать то, что есть в декларации, и наметить маршрут к пункту «В» — необходимости объяснить, если потребуют: почему то и то в декларацию не вошло или суммарная стоимость задекларированного не сходится с суммой заработанного?

В нашей Госдуме (прежнего состава) даже не приняли закон о парламентских расследованиях тех же коррупционных фактов — хотя в ведущих странах мира, где коррупция куда меньше нашей, такие расследования — давнишняя практика. Да и само декларирование доходов там уже подразумевает, что на широкое обозрение представляется обширный перечень сведений об имущественном положении и финансовых интересах, позволяющий получить ясную картину расходования средств на различные цели. В российском же законодательстве до сих пор проблемными остаются и вопросы объектов декларирования, и определение субъектов декларирования сведений о расходах, да и контроля содержания деклараций попросту никакого. А всё это должно делаться автоматически (если на то существует конкретный закон). И если не делается — не ждать нам инвестиций в нашу экономику.

И, наконец, в России не развит один из главных, как это принято во всём цивилизованном мире, канал противодействия коррупции: гражданское общество. Именно гражданское общество должно требовать от власти того уровня свободы выражения мнений, в том числе через СМИ, который бы позволял разоблачать совершённые нарушения. Запрос на такую свободу у общества появился — государству следует к нему прислушаться. Иначе страна под грузом взяточничества и с колен не поднимется…