Панкратов-Черный и бочка меда

Несколько лет назад Александр Панкратов-Черный жил в центре Москвы, на Тверской, а потом перебрался практически на окраину. Его новая двухкомнатная квартира расположена в элитном доме, окруженном высоченным черным забором, с бдительным и суровым охранником на проходной.

 Знаменитость на знаменитости

 Квартира актера расположена на первом этаже. Два поворота – и мы у цели! Супруга артиста Юлия любезно открывает нам дверь и убегает по делам.

– К вам просто так не пробраться: посты охраны, камеры наблюдения, – сетуем мы.

– Так здесь же серьезные люди живут! – объясняет нам хозяин. – Сережа Шойгу, Женька Герасимов, бывший министр здравоохранения Юрий Шевченко… Справа от меня – генерал ФСБ, а прямо надо мной – гимнастка Светка Хоркина. Зато с точки зрения экологии здесь район хороший, чистый.

– И что, с олимпийской чемпионкой частенько чаи распиваете? – интересуемся мы.

– Да иногда заезжает к нам кофе попить. У нее еще загородный дом есть – она в основном там живет, с ребенком и старушкой-мамой…

 Карлсон, который живет на крыше

 С квартирой на Тверской, где до этого жил Панкратов-Черный с женой Юлией и сыном Владимиром, связана удивительная история. Жилплощадь ему «предсказал» Высоцкий, а получить помог Дастин Хоффман. Вот как это произошло:

– Был день рождения Владимира Высоцкого, после него он вызвался меня проводить, – вспоминает актер. – Спрашивает: «Тебе куда ехать?» – «На ВДНХ», – отвечаю. «А чего так далеко забрался?» – «Так в общежитии живу!» – «Каком таком общежитии?» – «Да нашем вгиковском, старом – студенты мне там койку выделили. Квартиры-то у меня нет!» Он был так удивлен, что на некоторое время замолчал. А мы как раз проходили мимо дома № 9 по Тверской – тогда она улица Горького называлась. В то время там жили Сергей Бондарчук, Олег Ефремов, Слава Невинный. Володя остановился и сказал: «Ничего, Шурик, придут времена – и ты будешь жить в этом доме и в этом подъезде!» Причем, моя супруга Юля – дочь кинооператора Владимира Монахова, лауреата Ленинской премии, снявшего «Судьбу человека», «Оптимистическую трагедию». Но у меня с тестем не заладились отношения. Когда я пришел свататься, он мне сказал: «Казачок, хорошо карьеру начинаешь!» Я хлопнул дверью и ушел. Юля собрала вещи и пошла вслед за мной. Мы шестнадцать лет болтались по всем районам Москвы, нам негде было жить. Когда Элем Климов стал председателем Союза кинематографистов, я стоял первый в очереди на квартиру. Прихожу я к Элему и говорю: «Завтра радио Би-би-си устраивает мне прямой мост с голливудским актером Дастином Хоффманом. Я обязательно ему скажу, какая новая власть пришла в кинематограф!»

Элем собрал секретариат Союза, и мне выделили квартиру в том самом доме № 9 и в том самом подъезде, как и предсказал Володя Высоцкий. Квартирка была маленькая, комната 18 метров, четыре метра кухонька, одноконфорочная газовая плиточка, закуток, где были туалет и душ. И было окно, выходившее в Брюсов переулок, прямо на храм Божий. Я объединил кухню и комнату, сделав гостиную, и сделал полноценную ванную комнату. На новоселье к нам пришел Боря Мессерер с Беллой Ахмадулиной. И я ему пожаловался, что как только начинаю пользоваться ванной – на потолке оседает влага: вентиляции нет. Борька нарисовал на стене квадрат: «Пробей стенку и сделай вентиляцию!» Я нанял рабочих. Через час прихожу – в стене выбит один кирпич, а рабочие пьяные сидят. Я спрашиваю: «В чем дело?» Они отвечают: «Извиняй, Василич, – к соседям пробились!» Я в шоке: ведь надо мной жил какой-то дипломат. Побежал к нему, объяснил ситуацию. А он говорит, что рабочие его никак не потревожили. А я смотрю: там прихожая, потом лестница идет, и только потом начинается квартира. Я спустился, говорю: «Мужики, отдирайте потолок!» Отодрали, а за ним – еще восемь или десять метров пустого пространства. Выхожу на улицу, смотрю: над этим квадратным моим окном – еще круглое огромное окно, заложенное кирпичом. В итоге квартира у меня оказалась трехэтажной. На третьем у меня была спальня, на втором – библиотека. Сейчас часть книг перевез в эту квартиру, чтобы сын смог поставить синтезатор и заниматься музыкой. И когда я у Юрия Лужкова просил помощи в покупке этой квартиры, он мне сказал: «Панкратов, как тебе не стыдно! Три этажа имеешь рядом с моей конторой – и ты еще просишь квартиру для сына! Совесть у тебя есть?»

А дело в том, что один из журналистов глянцевого издания до этого приходил ко мне брать интервью и фотографировал мою квартиру короткофокусной оптикой, поэтому в журнале она выглядела большой. Я ответил Юрию Михайловичу, что квартирка у меня на самом деле маленькая. Он прислал помощника, чтоб тот убедился. Потом встречаемся с мэром в Большом театре, и он мне говорит: «О, Карлсон!» Я в недоумении смотрю на него, а он мне и говорит: «Помощник квартиру твою посмотрел и говорит: она, как у Карлсона, на крыше». После этого Юрий Михайлович подписал мне бумагу с возможностью выкупить эту квартиру по льготной цене...

 Квартира-музей

 Нынешняя двухкомнатная квартира Александра Панкратова-Черного скорее напоминает музей, нежели жилое помещение. Повсюду статуэтки, куклы, картины...

В большой комнате – круглый белый стол, окруженный стульями. И есть небольшая полочка, на которой стоят портреты любимых людей и иконы.

А еще на одной из полок красуется тайский музыкальный инструмент: черепашка, а к ней прилагается палочка.

– Тайцы водят этой палкой по черепахе туда-сюда, получается звук: вжик-вжик, – говорил актер. – Впрочем, я в этом ничего не понимаю… Жена еще накупила разных тайских маечек ручной работы – мы все раздарили друзьям…

Еще одна особенность в интерьере: множество колокольчиков. Их коллекционирует хозяйка квартиры, супруга актера.

Однако в коллекционировании Александр от жены не отстает, у него тоже есть увлечение: собирает трости. «Одна – из Китая, позолоченная – осталась на память об Эдике Изотове, актере, который Морозко сыграл в одноименном фильме. Он бывший мой тесть – я же одно время жил с Вероникой Изотовой, – и когда он умер, мне передали его трость, храню ее как память. Еще одну трость подарил мне кинооператор Алексей Темерин – он увлекался резьбой по дереву и сделал такой подарок. На трости изображена извивающаяся змея, а на каждом витке – персонажи русских сказок. В этой квартире у меня небольшая часть коллекции, в основном трости у меня хранятся на Тверской...

Еще один уникальный предмет скромно стоит на нижней книжной полке – старинный утюг. Его хозяину подарил Лев Дуров. А рядом – Баба-яга: подарок из Суздаля.

 Бочка меда

Вход на кухню актера украшает его портрет. На первый взгляд – просто хороший портрет. А если внимательно присмотреться… Впрочем, без подсказки хозяина тут не обошлось. К шедевру прикреплена табличка: «Портрет выполнен кубанским вином «Каберне. Лазурная долина».

– Неужели это возможно? – удивляемся мы.

– А вы что, сомневаетесь?! – удивляется в свою очередь хозяин. – Да у нас народ и не такие чудеса способен творить!

На кухне Александр Васильевич без своей жены Юлии теряется.

– Где у нас чашки, заварка? – начинает суетиться актер, заглядывать в шкафчики.

А мы отмечаем, что набор кухонной техники – самый простой.

– Да я и кофеваркой-то пользоваться не умею! – с милой улыбкой говорит Александр Васильевич.

Хотя мы наврали – все-таки нечто необычное есть и здесь: это бочка меда.

– Неужели у вас своя пасека?

– Ну что вы, это мне друзья с Алтая каждый год присылают. Очень вкусный мед. Да вы сами его оцените, возьмите с собой, – говорит Александр Васильевич. И начинает копошиться в поисках пустой банки, бубня себе под нос: «Вот Юля – все банки на дачу отвезла! Ну ничего – сейчас что-нибудь найдем…»