Из гранитной глыбы Сибирского карьера
Сегодня, в День памяти и скорби, на центральной аллее Широкореченского кладбища в торжественной обстановке, под звуки гимна, под барабанную дробь откроется памятник Неизвестному солдату, сложившему голову на полях сражений 1941—1945 годов. Потому что те наши соотечественники, что умерли в свердловских госпиталях от фронтовых ран и увечий, тоже отдали жизни за Родину. И, может быть, не всегда у них были при себе документы. Но скорее в суматохе будней, среди госпитальной крови и грязи, не слишком задумываясь о последствиях, именам не обеспокоились придать должного значения. Вот и выросли по всему тыловому Советскому Союзу (у нас тоже) неизвестные захоронения, увенчанные пятиконечной звездой. Выросли, увеличивая число вдов, которым вместо «погиб» писали в безжалостных похоронках «пропал без вести».
Как бы то ни было, на Широкой речке таких могил немало. Потомки, если даже и имеются, о них ничего не знают. Чужим людям дай бог справиться со своими заботами. А годы идут. Десятилетия мелькают. Захоронения хиреют, приобретают заброшенный вид, теряются. Но когда на одном из совещаний службы кладбища прозвучало предложение поставить неизвестным бойцам Великой Отечественной общую гранитную стелу, возражавших не нашлось. Если покопаться, в родословной у каждого фронтовики найдутся наверняка.
Сегодня инициаторы отказываются говорить о своих заслугах. «Мы сделали благое дело, — твердят, — а наградой стал результат». Что ж, когда они со своей инициативой пришли в администрацию города, там сказали — хорошо, но раз уж взялись, не подведите. Всего-то месяц спустя мы стоим у скромного монумента, который мужики в свободное от основной работы время выточили из гранитной глыбы Сибирского карьера. И золотом нанесли гравировку. А кто-то ещё до начала церемонии открытия успел положить на постамент 4 живых гвоздички.
О войне написано много горьких и торжественных строк в стихах и прозе. Они уже точно вошли в историю советской (российской) литературы. Для меня наособицу всегда стояло «Я знаю, никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны. В том, что они, кто старше, кто моложе, остались там. И не о том же речь, что я их мог, но не сумел сберечь. Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…» Знают ли в Свердловском областном благотворительном общественном фонде Широкореченского мемориального комплекса и в Объединении похоронных организаций Урала этот текст Александра ТВАРДОВСКОГО? Если даже нет, негромкое, раздумчивое «всё же, всё же, всё же…» прочитывается в их действиях в первую очередь. Увековечить память безвременно ушедших, не доживших, не долюбивших, не докуривших… Кто сегодня может заставить тратить на это и без того ограниченные силы, время, деньги, наконец? «А иначе как себя уважать?» — размышляет мой собеседник Дмитрий ХАЗОВ, человек, принявший деятельное участие в возведении мемориала. И коллеги его поддерживают.
Кстати
В городском дендрарии традиционно уже для этого дня (22 июня) соберутся на митинг две организации, объединяющие потомков солдат, не вернувшихся с войны — «Семьи погибших воинов» и «Дети войны». И, как всегда, состоится молебен по погибшим, умершим от ран, замученным в нацистских концлагерях, не выдержавшим непосильного труда в родном тылу.
Митинг, посвящённый Дню памяти и скорби, пройдёт и на Михайловском мемориале.
Это было сегодня.
А вчера в Историческом сквере зажглась «Свеча памяти». Несколько тысяч екатеринбуржцев выстроились в колонну, образуя живое слово «Память». Действо уже приняло традиционный характер. Причём зажигают «Свечи памяти» не только в столице Урала. Подобные акции проходят и в других городах России, Украины, Белоруссии, Казахстана, Абхазии, Южной Осетии… И это справедливо. Вместе воевали, вместе и вспоминать будем.
