Екатеринбург — город межнационального согласия

Хотите сенсационные факты? Пожалуйста.

Вопреки бытующему в общественном сознании мнению, будто «Россия заполонена мигрантами», или что повсюду в регионах «понаехали», Россия в последнее время только теряет в миграции. Согласно только что опубликованной отчётности Росстата, начиная с 2001 (!) года в стране наблюдается отрицательное миграционное сальдо, то есть уезжает из страны людей больше, чем в ней оседает. Против, скажем, положительного сальдо 81 тысяча человек в 1996 году — минус в 167 тысяч в 2012-м.

В такой же прогрессии все эти годы уменьшается и миграционный поток между регионами и городами внутри страны. Россия, по сути, застыла, народ в общей массе в ней практически не передвигается.

Однако ксенофобские и националистические настроения в ряде регионов просто-таки зашкаливают.

Удивляют и те претензии, которые адресуют мигрантам. Едва ли не самое частое обвинение — «отбивают у нас работу». Но так и хочется спросить у возмущающегося этим с пеной у рта: а лично вы завтра готовы пойти класть кирпич? Или мести дворы?

Антимигрантские настроения иррациональны. Это попросту социально дозволенный способ сбросить негативные эмоции, вызванные совсем другими явлениями.

Не без гордости отметим, что Екатеринбург в этом аспекте — на верхних строчках рейтингов. Ситуация у нас небеспроблемная, но в целом благополучная. Что можно объяснить двумя причинами.

Исторически Урал, Екатеринбург — место многонациональное. Мало найдется на земном шаре мест, где бы пересекались сразу три цивилизации. У нас было именно так: язычники-угры (ханты, манси, мордва), исламские тюркские народы (башкиры, татары) и славяне. Может быть, контакт цивилизаций протекал относительно спокойно именно потому, что начался при минимальном вмешательстве политиков. Простым людям драки ни к чему, поэтому они искали способы ужиться мирно. Не накаляло ситуацию даже то, что первые русские поселенцы были в массе своей истово религиозными людьми, староверами — им и в голову не пришло навязывать свою веру соседям.

Нет, нельзя сказать, что на Урале воцарились мультикультурализм и толерантность. Скорее, выработались правила спокойного общежития. Селились деревнями, в чужую избу со своим уставом не лезли. Главное, на пустынном и суровом Урале люди были нужны друг другу и даже государству. Верного друга ценили, умелого охотника или рудознатца, кузнеца — а уж какая у него нация и вера, то без разницы.

В XX веке Урал превратился в «плавильный котел национальностей». Переехавшие во времена столыпинских реформ, беженцы, ссыльные, эвакуированные, присланные по разнарядке. Такая пестрота, что свердловчанин с детства отучался чему-то удивляться, подобно жителям космополитичного Амстердама или Нью-Йорка. Собственно, удивляться и учить кого-то уму-разуму не было ни времени, ни сил: жизнь была жёсткая, трудная. Настолько суровая, что даже вполне объяснимый национализм сдавался милосердию. В воспоминаниях немецкого солдата, бывшего в плену в уральском поселке, есть поразительные описания, как их кормили местные женщины. Те сами жили впроголодь, их мужья и родные полегли на войне. Но не могли они смотреть на медленно умирающих врагов…

Возможно, отсутствие привычки делить людей по национальному и религиозному признаку, способность уважать чужой образ жизни — часть культурного кода Екатеринбурга.

Важно и другое. Как уже было сказано выше, межнациональная напряженность — своего рода градусник общего социального самочувствия. Люди злятся, когда им плохо. В Екатеринбурге же людям хорошо. По поводу той же работы какие споры, если в городе нет безработицы, если доходы таковы, что люди могут себе позволить «отдохнуть полгодика, чтобы не стать невротиком» или «уйти на полставки, чтобы больше уделять внимания ребенку». Естественно, практически любой в разговоре найдёт, чем повозмущаться в родном городе. Некоторые договорятся даже до того, что в других российских городах жизнь лучше. Но всё равно нет того камня на душе, при наличии которого достаточно любой мелочи, чтобы человек вспыхнул, как спичка. Та же нашумевшая какое-то время назад Кондопога — это ведь городок, где не так давно обанкротилось градообразующее предприятие. Когда у людей нет надежд, элементарно нечем изо дня в день заняться — они способны на самые чудовищные вещи.

Есть и еще один момент. Национализм набирает силу тогда, когда ограничены возможности для национального самовыражения. Людям не дали открыть национальный хор — они возмущаются и начинают с сочувствием слушать радикалов, призывающих «резать неверных». Между тем в Екатеринбурге в стратегии городского развития заложено развитие гражданского общества и обеспечение привлекательности города для интеграции в него культур разных народов. Достаточно назвать стратегический проект «Социальное партнёрство», в реализации которого участвуют практически все представленные в Екатеринбурге национальные общины и культурные объединения. Или практику поддержки грантами муниципалитета инициатив активистов национальных диаспор, направленных на работу по укреплению межнационального согласия.

Мэрия и администрации районов города организуют дни культур разных народов. Религиозные общины — а в национальном вопросе без них никуда — также имеют постоянную поддержку властей города. Всё это касается не только культуры. Делается всё, чтобы никто в городе не чувствовал себя «человеком низшего сорта». Скажем, школы города с готовностью принимают детей мигрантов. Делается всё, чтобы эти мальчики и девочки выросли екатеринбуржцами.

Если одним предложением, то городская стратегия полностью вписалась в утверждённую Президентом Владимиром ПУТИНЫМ «Стратегию государственной национальной политики в РФ». А если детализировать, то наряду с так называемым культурно-воспитательным моментом упор сделан в городе на экономическую политику, повышение занятости и рост благосостояния горожан — коренных, приезжих ли — и это, согласитесь, и есть тот фундамент, который единственно может скреплять национальное единство страны.

Вспоминаются слова, сказанные не так давно членом общественной палаты Екатеринбурга, председателем Свердловского областного центра татарской и башкирской культуры «Мирас» Элизой САФИУЛЛИНОЙ, что мы должны беречь уникальный опыт — многонациональное государство, скреплённое русским народом, русским языком и русской культурой. «Екатеринбург — динамично развивающийся современный мегаполис. Вместе с тем это самобытный, многонациональный город с богатыми культурными традициями, в котором проживают представители более 100 национальностей, а также представлены все мировые конфессии. Задача нашей организации — сохранить традиции и культуру народов, проживающих в Екатеринбурге, самыми разными способами. Самым доступным является воспитание в подрастающем поколении любви к родной культуре, языку», — сказала Сафиуллина, узнав, что проект возглавляемой ею организации «Солнечные лучи» победил в конкурсе реализации общественно полезных инициатив за счет субсидий администрации города.