Нужен ли маме переводчик?

«Русским языком с тобой разговариваю, а до тебя ничего не доходит!», – негодует родитель. А малыш-дошкольник смотрит на него чистыми глазами, в которых читается искреннее непонимание. Он бы и рад был, если бы до него все доходило на радость взрослым – да вот незадача, представитель старшего поколения разговаривает хоть и русским языком, но такими фразами, понять которые малыш не может. Дети и взрослые действительно говорят на разных языках – точней, по-разному воспринимают одни и те же слова.

В буквальном смысле

5-летняя девочка напроказничала и была отправлена в угол. Придя ее выпускать, мама обнаружила, что обои там, куда ребенок мог дотянуться, исчерканы маркером. «Языком это все будешь вылизывать!», – разозлилась мать и продлила срок заключения. Вновь вернувшись, она увидела, что дочка старательно пролизала стену до цемента…

Если до трех лет ребенок не прислушивается к самим словам, ориентируясь на интонацию, с которой они произносятся, то после начинает вникать в словесное содержание родительских высказываний – и воспринимать их буквально. Дошкольники мыслят конкретно, в основном визуальными образами. Фигуры речи им видятся картинками. При словах «пошел на хитрость» малыш представит себе человека, который с таинственным видом куда-то движется, а ласковые слова «сладенький мой» могут вызвать у него почти серьезный вопрос: «Ты что, меня съесть собираешься?». Настойчивое впихивание каши с приговором «ложечку за маму, ложечку за папу» может сформировать уверенность, что, если не доесть даже самую огромную порцию до конца, с родителями случится нечто нехорошее – а отсюда недалеко до проблем с лишним весом. А суровая отповедь типа «мал еще матери грубить!» послужит для закладывания программы на длительный срок: подсознательно ребенок решит, что с определенного возраста грубить можно и в подростковом периоде развернется вовсю.

Ирония и сарказм до малыша тоже не дойдут, до их понимания дети дорастают годам к 7–8. Если бы мама сказала дочке, разрисовавшей стену, что-то вроде: «Молодец, художником растешь! А еще так сможешь?», ребенок «украсил» бы на свой вкус еще пару комнат.

 «Дядя, ты дурак?»

«Ты что, опять не умывался? Не ври, вижу, что не умывался – глазки-то черные», – постоянно приставал дядюшка к 4-летнему племяннику. Праведное возмущение мальчишки чрезвычайно забавляло его. Однажды ребенок не выдержал и взорвался: «Дядя, ты дурак? Не знаешь, что у меня глаза, как у мамы?». Последовавший за этим подзатыльник по праву должен был бы причитаться не мальчику, а взрослому, не нашедшему другого объекта для демонстрации своего бесчувственного юмора.

Порой кажется, что любимое занятие иных взрослых – выставлять себя идиотами перед чужими детьми и старательно добиваться их жгучей ненависти. Если спросить детей (или взрослых, хорошо помнящих свое детство), какой вопрос они считают самым тупым и неприятным, на первом месте с большим отрывом окажется: «Кого ты больше любишь, маму или папу?». То ли посторонние дяди и тети лезут с этой фразой к малышам, чтобы просто поддержать ненужный и неинтересный им разговор, то ли просто бессознательно мстят за собственное смущение и растерянность, пережитые в детстве в такой же ситуации, – не разберешь. И если ребенок, которого вконец достали этим мегамерзким вопросом, разревется и нагрубит приставучему взрослому, незачем его одергивать: «Как ты со старшими разговариваешь!». Как заслужили, так и разговаривает…

Когда мамина подруга при каждой встрече спрашивает у ребенка, сколько ему лет, он обязан ответить и даже показать на пальцах. А если дитя спросит тетю о том же самом, она скорей всего смутится, а все остальные рассмеются. Детям непонятно, почему им взрослые могут задавать определенные вопросы, а они взрослым нет. Если не считаете ребенка полноправным участником беседы, равным вам, лучше вообще не заводите разговор.

Ценник на любви

«Не будешь слушаться/ не уберешь игрушки/ не пойдешь вовремя спать – не будем тебя любить!». Страшней этих слов для малыша нет. Родительская любовь необходима растущему человеку, как воздух, она – главное условие стабильности мира ребенка. Поэтому малыш постоянно старается доказать родителям, что он хороший, или привлечь их внимание шалостями. И когда мама или папа угрожают лишить его любви, главного условия жизни – это для ребенка катастрофа.

Говоря так, вы превращаете любовь в предмет торга, вешаете на нее ценник и тем самым обесцениваете. Чего стоит любовь, если она определяется убранными игрушками или съеденной кашей? Ребенок должен понимать, что мама и папа любят и будут любить его всегда – не за что-то, а просто так. Тогда ему будет спокойно и хорошо, а вы сможете с ним договориться и достичь того, чтобы он вел себя так, как вы желаете.

А сами так можете?

 «Не расстраивайся из-за ерунды», – утешает мама сына, плачущего над сломанной машинкой. И не понимает, что ерундой это является только для нее, а для малыша «смерть» любимой игрушки – по-настоящему серьезная беда. Вспомните себя в этом возрасте – разве для вас игрушки не были живыми, и то, что с ними происходит, не казалось важным? Если малыш решит, что вы не понимаете его чувств, он начнет замыкаться, закрываться от вас. Демонстрируя пренебрежение к «ерундовым» проблемам ребенка, взрослые рискуют потерять его доверие и в дальнейшем не узнать о других, совсем не ерундовых проблемах. Что характерно, если мама расстроится, сломав каблук, а ребенок с интонацией Карлсона скажет «Пустяки, дело житейское», то его же и обвинят в непонимании.

«Быстро перестань! Немедленно замолчи! Успокойся, кому сказано!». Малыш, на которого так рявкнули, вместо того чтобы поддержать, ощутит себя абсолютно бесправным и беззащитным, и вместо того, чтобы перестать и успокоиться, заревет еще пуще. Попробовала бы сама мамаша мигом восстановить спокойствие и бодрость духа после подобного окрика!

По детскому времени

«За что?!», – недоумевает наказанный малыш. «Сам должен знать», – отрезает взрослый. Родитель-то хорошо помнит, как и в чем проштрафилось чадо и что ему было за эти проступки обещано. А ребенок действительно успевает забыть, в чем виноват, если между «преступлением» и наказанием проходит длительное время.

Дети и взрослые по-разному воспринимают течение времени: чем человек старше, тем быстрей бегут его внутренние часы. За эту особенность отвечает вещество под названием допамин – с возрастом его выработка в организме увеличивается. Если попросить ребенка мысленно отмерить отрезок времени в 3 минуты, он опоздает на 10–20 секунд, а для 60-летнего человека те же 3 минуты пройдут за минуту и 40 секунд. Так что для детей «лето – это маленькая жизнь» – не поэтический образ, а самая что ни на есть действительность. Обещая что-то ребенку или требуя у него, принимайте во внимание эту особенность.