Здравствуй, Екатеринбург!

Ещё пару-тройку недель назад я и не подозревал, что приеду в столицу Урала. Но город Березники (Пермский край) медленно, но верно проваливается под землю из-за прорытых под ним калийных шахт, и среди его жителей нет, наверное, ни одного человека, хотя бы раз не задумывавшегося о переезде.

Автобус Соликамск—Екатеринбург, который привёз меня в ваш город, — настоящая карета прошлого. Человеку без чувства юмора лучше в неё не садиться. Но вот десятичасовая дорога через депрессивные Александровск, Кизел, Губаху позади — и мы добрались, наконец, до Екатеринбурга. Таксисты здесь (или мне показалось?) не слишком назойливы. Никто не вырывал из моих рук сумку, чтобы упрятать её в багажник своей машины. Наоборот, это я пытался навязаться двум парням с просьбой довезти до ближайшей гостиницы.

Но когда они сказали, что не уверены, есть ли там места, быстро от них отстал. Третий попавшийся мне навстречу водитель оказался порасторопней. Он тут же позвонил в отель, узнал, что для меня есть свободный номер, а когда приехали, проводил меня до администратора, чтобы удостовериться, что я устроился. В общем, мне не жалко было отдать пятисотку за непродолжительную ночную поездку.

Переночевав, я начал искать жильё в Екатеринбурге. Не могу назвать это слишком трудной задачей. Правда, была суббота, и большинство телефонов квартирных агентов, найденных мной в Интернете ещё в Березниках, оказались отключены.

Но по одному из них я всё-таки дозвонился, после чего риелтор Елена быстро нашла мне за девять тысяч приличную комнату — недалеко от центра, с доброй семидесятилетней хозяйкой. Комиссия агента составила половину месячной стоимости жилья.

Екатеринбург надо сравнивать только с сопоставимыми по размеру городами.

Он, на мой взгляд, гораздо симпатичней и комфортней Перми. Начиная с чистого, ухоженного вокзала, выгодно отличающегося от станции Пермь II с её вечным мусором и бомжами.

А пермские высотки, в отличие от екатеринбургских, часто натыканы хаотично. Нет целостности. Стоит где-нибудь современное здание-свечка, а под ним жалкие лачуги, такие избушки на курьих ножках, которые давно пора снести.

— Дык это Пермь, детка! — как говорят местные. — Модерн и сельпо в одном флаконе.

Этот город не спас даже Марат ГЕЛЬМАН, украсивший его бревенчатой буквой «П», надгрызенным яблоком и красными человечками. Марат уехал, а пермяки в массе своей продолжают ненавидеть его и оставленные галеристом арт-объекты.

Нижний Новгород, не уступая, пожалуй, Екатеринбургу по красоте, сильно проигрывает ему в работе пассажирского транспорта. Мне уже приходилось ездить по столице Урала в часы пик, и я не заметил особой толкучки в просторных салонах современных автобусов. Иное дело — Нижний, где до сих пор снуют по городу маршрутки-пазики, перевозящие спрессованные массы людей откуда-нибудь из автозавода в верхнюю часть города.

Приятно удивил екатеринбургский общепит. В городе, мне показалось, нет недостатка в приличных столовых, в которых можно вкусно и недорого поесть. Этому, видимо, есть простое объяснение. Екатеринбург — город студентов, и держать их голодными было бы аморально.

Повеселила «Шоколадница» на углу улиц Гоголя и Малышева. Зашёл туда испить свежезаваренный кофе с пирожным. Если вы пьёте кофе пивными кружками, то, наверное, не поймёте моего изумления, когда официантка принесла кофе в (на глаз) четырёхсотграммовой чашке. Пришлось давиться, но пить этот напиток, щедро разбавленный водой. Ребята, если хотите, чтобы ваше заведение не пустовало, будьте пожалуйста, внимательны к посетителям.

С откровенно маргинальными проявлениями я здесь встречался, пожалуй, лишь однажды. В кабине лифта, который возит меня на шестой этаж дома, читаю нацарапанное кем-то «Реж хачей — спасай Россию». Вот так. Люди, пишущие с грамматическими ошибками, собираются спасать страну, в том числе, видимо, от таких, как я, для которого русский язык родной практически с младенчества.

К слову, Екатеринбург чист и ухожен во многом благодаря гастарбайтерам. Я видел, с каким энтузиазмом они чистят дороги от снега, и вспоминал снежные завалы и «кашу», обычные каждой зимой на улицах Перми и Березников, по которым, барахтаясь и матеря власти, пробираются люди. Мигрантов там меньше, чем здесь, в разы, и некому выполнять эту не самую приятную работу.

А чем мне больше всего понравился Екатеринбург — это своим настроением. Оно неуловимо присутствует на лицах смеющихся молодых людей, стайками гуляющих по Малышева и проспекту Ленина. Надо же, думалось мне, на улице почти зима, холодная война, рост доллара и пропажа пармезана, а им до неприличия весело. Они словно смеются над санкциями, инфляцией, падающим рублём и всем, что мешает естественному ходу жизни.

Я такого нигде не встречал и теперь знаю главное, что делает Екатеринбург Екатеринбургом. Этот город точно не о прошлом и даже не только о настоящем. Он о будущем.