Сами не ценим, другим — не дадим

На прошлой неделе в прицеле внимания СМИ оказались две государственные структуры: в Москве — депутаты Госдумы, в Екатеринбурге — доблестные бойцы ГИБДД. Первые тогда поставили на голосование очередной «наш ответ Чемберлену» — закон о запрете на усыновление российских детей американцами (теперь это вопрос решённый). Вторые, пытаясь остановить удиравшего от них лихача-гастарбайтера, выставили на его пути «живой щит» из ничего не подозревавших автовладельцев. Правда, сами они утверждают, что использовали для заслона только автомобили, а водителей вежливо попросили выйти и встать на обочину. Водители говорят прямо противоположное: мол, их остановили без объяснений, выстроили поперёк дороги и запретили покидать машины. Кто из спорящих сторон истину глаголет, выяснит то ли расследование Следственного комитета при прокуратуре РФ, то ли внутренняя служебная проверка, организованная силами Управления ГИБДД по Свердловской области. Спросите, какая между этими двумя фактами связь? Да прямая же.

Человеческая жизнь в обществе, претендующем на звание «цивилизованного» — ценность наивысшая. В России, судя по «вестям с полей», ситуация в этом смысле — мягко говоря — далека от идеала. Депутаты Госдумы, принявшие на днях скандальный «закон Димы Яковлева», тоже вроде бы, на словах, заботятся о благополучии наших сирот. Но нужна ли сиротам такая забота?

Если смотреть с точки зрения интересов ребёнка — без разницы, кто даст ему нормальное семейное счастье, русская Марья Ивановна или американская Сара Коннор. Был бы человек хороший. А вот с точки зрения известного российского журналиста Дениса ТУКМАКОВА — разница есть. «Мы прекрасно понимаем, что русский ребёнок, выросший в американской семье, став взрослым, перестанет быть русским, — пишет г-н Тукмаков на страницах интернет-издания «Взгляд». — Он будет уже американцем до мозга костей. Отвергая американское усыновление, мы ставим себя перед страшнейшим выбором... Если мы выбираем их «жизнь чужими людьми», то мы как нация на этом кончаемся... Если же мы выберем их смерть — это, при всей своей утробной чудовищности, после которой тяжко жить, только и способно сделать нас свободным народом».

С Тукмаковым в чём-то можно согласиться: народ, который не отдаёт в чужие дома своих сирот, воспитывая их сам — такой народ достоин всяческого уважения. Вот только у нас другой случай. На сегодняшний день в России только по официальным данным насчитывается около 800 тысяч детей, по тем или иным причинам оставшихся без попечения родителей. Число желающих принять сироту как родного, куда как меньше. Тукмаков прав в том плане, что перекладывать на иностранцев свои проблемы — это моральная смерть нации. Однако сказать детям: лучше умрите, чем за границу — это что, как не смерть?

Человек как ценность в массовом сознании у нас по-прежнему на «стопятисотом» месте. А равнодушие и разгильдяйство по-прежнему правят бал: что на уровне госструктур, что в сфере бизнеса, что в массовой культуре. За примерами далеко ходить не надо. Та же армия. Небоевые потери Российской армии сегодня составляют около 3 тысячи человек в год — суициды, болезни, казарменный криминал, нарушения техники безопасности. Кто-то может счесть, что подобные потери мирного времени вырабатывают готовность к жертвам военного времени, как неуютная казарма тренирует бойцов для тягот окопной жизни. Вот только практика, как известно, не подтверждает высокой боеспособности нашей армии. Никогда в истории не могла победить армия, в которой каждый боец чувствовал, что на него плевать всем окружающим.

Приведём другой пример. Казалось бы, сложно найти сферу гуманнее, чем медицина. Однако статистика неумолима: с 2010 по 2011 годы в 35 регионах России было возбуждено 133 уголовных дела против врачей по фактам — говоря протокольным языком — «причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Проще говоря: врач имел все шансы спасти тяжело больного — но не сделал этого. Причём статистика явно заниженная: инерция мышления велика, подобные уголовные дела у нас возбуждать «не принято», вдобавок врачебная каста стоит насмерть, выгораживая «своих». Мол, чего к человеку прицепились, мы тут все такие. И то правда. Сколько народу убито тем, что врачи «без лишней надобности» не выписывают больничные, или не ставят диагноз, который может испортить статистику. Или выписывают смертельно больного из онкодиспансера, чтобы он смертью своей не испортил показатели предприятия…

Если уж у людей в белых халатах такое происходит, какие упреки могут быть в адрес дорожных инспекторов? Не садисты ведь они. Во время недавних морозов останавливались на трассах возле стоящих машин, предлагали помощь… Но тут их переклинило: есть приказ, задача — и это, конечно же, превыше человеческой жизни! Правда, почему-то не сами на дороге легли, а граждан заставили встать…

Фундаменталисты-ретрограды живут грёзами о стране — военном поселении. Сирот там быстро разбирают по соседним дворам, к своей смерти люди относятся легко: «А жена поплачет, выйдет за другого». Непонятно, правда, сохранит ли такой романтик верность своим взглядам, если его поставить напротив матери, у которой сын погиб от пневмонии в армии или в «живом щите». Но в любом случае пора понять, что грёзам жизнью стать не суждено. Сплочённый лагерь величиной 140 миллионов человек невозможен, это против законов человеческой психики. Благородное презрение к смерти оборачивается ежедневным взаимоуничтожением: каждый ощущает безразличие к себе окружающих и платит им вдесятеро. И ничего не изменят госпрограммы поддержки казачества. Кстати, лучше бы на эти деньги поддержали семьи с приёмными детьми-инвалидами.

Нет пути назад. Есть только вперёд — к той самой западной «слюнявой гуманности», над которой у нас принято иронизировать. Слишком уж очевидна разница между жизнью «там» и «тут». О, да, у них там нулевая пассионарность, им в глобальной катастрофе не выжить. А мы-то друг друга переморим безо всяких катастроф.

Кстати, в речах «почвенников» есть одна странность, выдающая полное понимание ими ситуации. Они спокойно воспринимают смерть ребёнка здесь — невелика потеря, всё равно бы из него особой пользы для страны не получилось бы. А вот переезд ребёнка в США их пугает — из него же там вырастят страшную силу, которая будет играть на их стороне против нас! Это что значит? Это значит, там человеческий потенциал умеют развивать и использовать на порядки лучше нашего. Что это, если не приговор нам?