Бунтуешь — уволят. Молчишь — оштрафуют?

Моя хорошая знакомая, возраста достаточно юного, для того чтобы не бояться «качать права», и достаточно зрелого, чтобы понимать последствия своих демаршей, работает в фирме, связанной со, скажем так, развлекательным досугом детей. Рабочий день ненормированный, обязанности сотрудников — что называется, и швец, и жнец, и на дуде игрец. График дежурств и выходных составляется произвольно и меняется по желанию левой ноги дирекции. Оплата сверхурочных — то ли заплатят, то ли вежливо продинамят. На резонный вопрос: «А на работу в выходные с вами заключают договор?» она лишь скептически пожимает плечами. Мол, какой договор, у нас и обычного трудового договора долгое время не было. Теперь он есть, и сотрудники фирмы — после очень долгой долбёжки по мозгам начальству на тему: «Ну когда же, когда?» — уже его даже подписали… но на руки так и не получили. Да и юридической силы он, если разобраться, не имеет. Ибо его до сих пор «не подмахнул» директор компании. Ему некогда.

То есть чисто формально коллектив может вообще на работу не выходить. Нет договора — нет и обязанностей. Но ребята предпочитают не рисковать. Ибо в глазах начальства прав у них — чуть больше, чем у кукол из театра Карабаса -Барабаса. А обратиться за защитой к инспекции по труду — значит, подставить весь коллектив. Во-первых, с 1 января вступили в силу поправки в Трудовой кодекс, отменяющие деление на нарушителей и жертв: за работу без трудового договора теперь могут оштрафовать не только директора фирмы, но и её сотрудников. Во-вторых, согласно тем же поправкам, под санкции может попасть и всё предприятие — а значит, и зарплата ни в чём не повинных людей. А отмазки из серии «нас заставили» в диалоге с законом не работают. Что значит «заставили»? Под дулом автомата? Кто мешал возмутиться, собраться всем коллективом, заявить обнаглевшему начальству: «Без договора выполнять ваши задания не будем»? Страх мешал. Страх в ту же секунду быть посланными писать «заявление по собственному» (хотя как чисто юридически можно уволить работника, который пока даже официально не принят в штат и при этом уже пашет как лошадь?). И профсоюз не поможет — ибо нет такого профсоюза, чтобы, к примеру, трудовые права танцоров-аниматоров защищал. Вариант же «обращайтесь в суд» — учитывая медлительность нашей Фемиды — на практике выливается в месяцы, а то и годы разбирательств, часто с нулевым результатом. А тут хотя бы какие-то деньги — но в обмен на полное послушание.

Впрочем, будут ли эти деньги — тоже большой вопрос. В 2013 году, к примеру, сотрудники госинспекции труда по Свердловской области провели только за два месяца 116 проверок, выявили 142 нарушения законодательства об оплате труда, выдали 105 предписаний, наложили 25 штрафов. Самые длинные зарплатные «хвосты» обнаружены на предприятиях ЖКХ (4,3 млн. рублей), лесной промышленности (6,4 млн. рублей) и агропромышленного комплекса (3,6 млн. рублей). Среди предприятий-банкротов сумма задолженности ещё выше — один только чугунолитейный завод из Верхней Салды остался должен своим сотрудникам 71 млн. рублей, и как заставить его эти долги выплачивать — решительно непонятно… Но если зажиленную директором зарплату чисто теоретически можно вернуть (через суд, через прокуратуру, через предписание инспектора) — то жизнь даётся человеку лишь раз. И потерять её очень просто. Полез на крышу счищать снег (начальство же приказало!) — упал, разбился. Включил бытовой прибор в древнюю розетку (на новую-то директор денег пожалел) — получил разряд в 220 вольт. Поехал в рейс на машине с неисправными тормозами (менеджер решил сэкономить на техосмотре подвижного состава) — попал в ДТП... За один только 2013 год в Свердловской области из-за нарушений работодателями правил охраны труда произошло 411 несчастных случаев разной тяжести, включая 71 со смертельным исходом и 305 — с получением тяжёлых увечий. Наибольшее количество смертельных ЧП зафиксировано в обрабатывающем производстве, сферах строительства, транспорта и связи. А в 2014 году, по данным той же областной госинспекции, таких нарушений выявлено на 20% больше.

То есть, переводя с языка цифр на язык реалий, прежние, «мягкие» штрафные санкции не имеют должного эффекта. Поэтому, по словам заместителя руководителя госинспекции труда в Свердловской области по правовым вопросам Михаила БАЛАКИНА, дирекция надзорного органа в прошлом году вышла на федеральных законодателей с инициативой ужесточения Трудового кодекса. Инспекторов можно понять: какого воспитательного эффекта можно ждать от наказания, если сумма штрафа в десятки раз меньше, чем сумма тех же задолженностей по зарплате? А вот если увеличить сумму штрафов для работодателей до 20 000 рублей, для предприятия — до 100 000—200 000, а для сотрудников, работающих без договора, назначить штраф в размере от 3 000 до 5 000 рублей — тут же, мол, у нерадивых менеджеров включится режим «лежать-бояться». А если ещё ввести штрафные санкции за отсутствие на предприятии обязательных медосмотров и тренингов по правилам охраны труда да приплюсовать сюда штраф за неисполнение предписаний инспектора — то, по мнению разработчиков этой инициативы, на рынке труда тут же наступит рай с коммунизмом вместе взятые. Но — при одном важном условии: если эти нарушения удастся отследить и зафиксировать. А сделать это без участия самих сотрудников не то чтобы нереально, но очень затруднительно. А как их разговорить при нынешнем-то драконовском раскладе? Дураков идти под штраф ради торжества Трудового кодекса и раньше немного набиралось. Теперь их доля и вовсе будет стремиться к нулю. А затем и вовсе исчезнет — если на смену практике «надзирай и карай» в нашей системе трудовых отношений не придёт ясное понимание: пора создавать нормальный, эффективный и постоянно действующий механизм защиты прав «человека труда». Защиты вне зависимости от формы собственности того или иного предприятия.