Пенсии не тронут. А за госпрограммы — тревожно
Президент США Барак ОБАМА, выступая на днях перед Конгрессом, разорвал экономику России в клочья. Не в прямом смысле, конечно, а вербально: мол, мы круты, мы ввели санкции, и полюбуйтесь, Россия на коленях. Поздравляем вас, гражданин соврамши: до клочьев российской экономике всё-таки ещё далековато. Но факт остаётся фактом: падение цен на нефть (возможно, его подстроили США, не остановившись перед ущербом своей экономике) стало для России очень болезненным ударом. Наличие кризиса в экономике России признали даже эксперты федерального Минэкономразвития, которые недавно представили на рассмотрение кабмина весьма интересный антикризисный план.
Он кардинально отличается от аналогичного плана образца 2008—2009 годов. В том числе и стоимостью — порядка 2 трлн. рублей. Тот, предыдущий, обошёлся бюджету страны в 7,5 трлн. — но выглядел весьма здраво и сработал, в общем-то, неплохо. Благодаря его реализации уже к маю 2009 года показатели промышленного производства стабилизировались на уровне 83—85% от докризисного (несмотря на то, что нефть тогда тоже подешевела — со 100 сразу аж до 47,05 долларов за баррель). Безработица, ударившая по производству в ноябре 2008-го, уже через полгода пошла на снижение, банковский сектор и социальная сфера тоже выстояли благодаря интенсивным бюджетным вливаниям, а самое главное — со стороны государства шла активная поддержка не только финансового, но и реального сектора экономики.
Причём второму даже отдавался приоритет: так, если в 2008 году на укрепление банков государство потратило 785 млрд. рублей, а на помощь производству — 304 млрд., то в следующем году реальный сектор получил почти 800, регионы — 300, а банки — всего 625 млрд. рублей. Итого в рамках антикризисных мер правительство тогда израсходовало 5,4% своего годового ВВП.
Но не будем забывать, что «подушку безопасности» правительство тогда начало готовить заранее, ещё летом, когда практически никто не предсказывал проблем в мировой экономике такого размаха. Да и большинство перечисленных мер оказались из серии «чтобы машина ехала быстрее, зальём в бак побольше бензина, а двигатель оставим старый». И второй важный момент: благие намерения той поры, озвученные на правительственном уровне, — развивать промышленный и технологический потенциал, стимулировать инновации и разработки импортозамещающих технологий, шире применять госзаказы, снизить административные барьеры для бизнеса, решить вопрос с дешёвыми кредитами для частного производственного сектора — остались, увы, благими намерениями.
Нынешний кризис имеет, как известно, нефтяную специфику и коснулся в основном стран-экспортёров «чёрного золота». Причём переживают его очень по-разному: всё зависит от того, какую долю в экспорте страны составляет нефть и сколько её экспортируется на душу населения. По последнему показателю Россия где-то внизу второй десятки, её показатели в несколько десятков раз уступают лидерам — странам Аравии. Потому те могут тянуть свои бюджетные обязательства даже при более дешёвой нефти, чем сейчас, а вот Россия вряд ли.
Поэтому при разработке плана-2015 его авторам, по сути, «списать» было не у кого. В том числе и у самих себя. Нынешний план — в каком-то смысле попытка скрестить бульдога с носорогом: жёсткие протекционистские меры и умеренную либерализацию экономического пространства. Ну, и до кучи реализовать хорошие задумки из прошлой антикризисной программы. Например, правительство собирается «отпустить в свободное плавание» рынок труда, ослабить госрегулирование в сфере цен, ввести мораторий на новые налоги — и одновременно расширить сферу применения госгарантий, создать некую единую структуру поддержки рынка жилья на базе АИЖК, а также поставить закупки госмонополий под контроль правительства.
Отдельно умиляет пункт «экстренное развитие малого бизнеса» — интересно, что мешало сделать это в промежутке между 2009 и 2014 годами? Да и вообще, как его можно развивать «экстренно»? Даже если сделать сверхшоколадные условия для ведения бизнеса, люди ведь завтра не бросятся дружно им заниматься, сложившиеся ранее стереотипы, страхи будут сказываться ещё долго.
Да и не предвидится никаких шоколадных условий. Скажем, ни в какой строчке антикризисной программы не сказано о снижении процентных ставок по кредитам для бизнеса. Впрочем, план предусматривает «компромиссную» меру: государственную помощь в кредитовании госсектора и создание «банка плохих долгов» — для корпораций с низкой платёжеспособностью сегодня, но хорошими перспективами развития.
Но больше всего вопросов вызвал пункт «продлить замораживание накопительного компонента пенсионной системы на 2016—2018 годы» — причём без трансфертов, замещающих в ПФР взносы на накопительную пенсию. Типа для экономии бюджетных средств — аж до 220 млрд. рублей в 2020 году. В ходе обсуждения идею «заморозки» из проекта вымарали. Более того — авторы проекта предложили предоставить Пенсионному фонду дополнительный трансферт в 147,5 млрд. рублей на повышение пенсий, на случай если индекс потребительских цен превысит 6% (а это будет почти наверняка). Регионам на борьбу с безработицей тоже подкинут деньжат — целых 82,6 млрд. рублей, а заодно и агропрому — 50 млрд. «для нивелирования конъюнктурных и природно-климатических рисков».
Но главное новшество плана — официальное предоставление правительству права менять действующий бюджет на 2015 год прямым изменением текстов госпрограмм. Что это значит? Что с большой долей вероятности расходы на ряд госпрограмм будут сокращены. Какие конкретно программы могут попасть под секвестр — сегодня можно лишь гадать. Их в «портфеле» правительства на данный момент ровно 33. И ни одну, заметим, не отнесёшь к второстепенным или не важным. В самом деле — выбирая из «Обеспечение обороноспособности страны» и «Социально-экономическое развитие Крымского федерального округа», какую программу лучше порезать? Вторую? А вот крымчане так не считают. «Развитие здравоохранения» или «Развитие науки и технологий» — какой проект из двух «более матери-истории ценен»?
