Истоки ленинградской общительности
Нонна НЕПЛОХОВА (в девичестве ГОЛИЕНКО) — коренная ленинградка. Женщина с особой статью и талантом дивного собеседника.
— Первый день войны мне запомнился удивительными жёлтыми цветами, — говорит Нонна Николаевна. — Мы, ребятня, гостили у бабушки под Ленинградом. Гуляли и набрели на поляну-ковёр с кувшинками. Нарвали огромные охапки. Полдень… Возвращаемся, а нам навстречу бежит соседка с криком: «Война!» Так — жёлтыми цветами разлуки — мы простились с мирной жизнью.
Изменился весь уклад жизни большого города. Хотя люди, казалось, до последнего не осознавали, какие жесточайшие трудности готовит им судьба. Думали: Красная армия, которая «всех сильней», обязательно защитит от вероломного врага.
— Помню, как в начале блокады мы стояли в очереди вместе с мамой. Вокруг говорили о недоедании. И вот я, девчонка, очень громко выдала: «Вот начнётся голод — буду есть хлеб с маслом!» Я просто ненавидела это блюдо! Страшное наказание! Все вокруг засмеялись — «если бы…»
Совсем скоро они ели всё, что было мало-мальски пригодным. День за днём маленькая Нонна выдвигалась из дома, чтобы получить подобие молочной взвеси для маленького брата. Путь до пункта выдачи лежал через парк, все дорожки в котором были покрыты трупами. У девочки не было сил, чтобы обойти умерших — шла напрямик, ступая по телам. А съеденная кошка, которую старшие раздобыли неизвестно где, не вызвала у Нонны ничего, кроме «вкусно».
Пока были силы — дети продолжали учиться. В холодных классах и бомбоубежищах — везде, где было возможно. Нонна была отличницей. После войны школьников, не прошедших эвакуацию, стали называть «блокадными классами».
— Родители все силы и здоровье отдали работе. Когда отцу, главному конструктору научно-исследовательского института, всё-таки предложили эвакуироваться и вся семья приехала на аэродром, собрав скудные пожитки в мешок, погода оказалась нелётной. Стоял декабрь. Через месяц папа умер. Мама при смерти попала в больницу, ну а я оказалась в детском доме…
Блокаду в семье Голиенко пережили только мама, Марья Петровна, и её дочь Нонна. После войны юная отличница решила получить профессию химика. Несмотря на проблемы со здоровьем, поступила в ленинградский Технологический институт. Доктора не рекомендовали ей многое — напряжённо учиться, выходить замуж, рожать детей. Но что значат запреты на нормальную, полноценную жизнь для бывшего блокадника? Красавица Нонна вновь победила — получила востребованную профессию, вышла замуж за прекрасного парня, с которым прожила всю жизнь, вырастила замечательных сыновей, дождалась внуков. Люди всегда тянулись к ней как к неиссякаемому источнику оптимизма и стойкости.
— У ленинградцев особый характер, — считает Нонна Николаевна. — Мы умеем находить общий язык с людьми, идти на контакт, общаться. Наверно, именно эти качества помогли мне познакомиться с отцом отечественной космонавтики Сергеем Павловичем КОРОЛЁВЫМ. Мы просто разговорились в столовой одного из закрытых городов, куда оба приехали по делам службы. В течение всей командировки гуляли по набережной, много разговаривали. Он был чудесным и умнейшим человеком.
В Свердловск семья Неплоховых была направлена тоже по служебной необходимости, ведь оба супруга трудились на оборонных предприятиях. Нонна Николаевна удивляется: недавно перебирала личный архив и обнаружила бесчисленные грамоты, благодарственные письма, наградные листы… На титульной странице большого фотоальбома рукописная надпись от друзей: «Желаем, чтоб неплохо бы жизнь прожили Неплоховы». А дальше — многие и многие страницы фотозарисовок любимого Ленинграда, молодые светлые лица людей, которые достойно вошли в историю своего Отечества.
