Не ко двору?

История, достойная анекдота, хотя и с драматичным началом. Дело было ночью. У автосервиса тормознула старая «Волга», притащившая на прицепе ещё более старую «копейку». Тут-то и обнаружилось явное отсутствие консенсуса между водителями. Тот, что из «Волги», пожилой и местный, требовал от «копеечного» 106 рублей — стоимость затраченного на перевозку из пункта А (Вторчермет) до пункта B (Заречный) бензина. «Копеечный», без сомнения, приезжий, в ответ разводил руками и застенчиво твердил что-то вроде «Не понимайт».

«Копеечному», конечно, не повезло: рядом случился руководитель социальных проектов Свердловской региональной организации «Дорогами добра» Валерий БАСАЙ. «Родной, — поинтересовался он, — ты не забыл рассчитаться с человеком, который оказал тебе услугу?» И услышав уже знакомое «Не понимайт», пообещал: «Сейчас объясню на пальцах». А дальше предложил на выбор два варианта: подвергнуться изучению русского языка насильственным путём. Или вспомнить его самостоятельно.

Не поверите, память восстановилась в секунду…

Хохотали все собравшиеся. И те, что за, и те, что против мигрантов. Хотя что значит за и против, если вопрос, выдвинутый на публичное обсуждение в минувший четверг, звучал так: как быть с трудовыми мигрантами? С теми, прежде всего, кто не хочет жить по нашим правилам?

Может быть, разобраться с правилами? Или посмотреть на ситуацию несколько иначе?

Исполнительный директор Межнационального информационного центра Нурзида БЭНСГИЭР, давно и на профессиональном уровне занимающаяся проблемой, поинтересовалась: «А что, с нашими земляками, уральцами, ситуация, подобная той, что случилась с Валерием Басаем, исключена?» Нет, согласились все, с одним, правда, нюансом: ссылки на непонимание не было бы.

Что ж, пожалуй, это облегчило бы объяснение. А как насчёт взаимопонимания?

Дозволенное своим, у «чужих» вызывает неприятие и раздражение. Моя коллега как-то пожаловалась, что поселившиеся в их доме мигранты выбрасывают мусор из окон. О ужас! В нашем доме мигрантов нет, а мусор из окон летит. И пакеты с ним регулярно «забываются» в подъезде.

Представитель «Форума переселенческих организаций», член общественного совета при УФМС Наталья ТАГИЛЬЦЕВА не скрывает изумления: получается, что мы друг у друга перенимаем только плохое. Те же мигранты быстро обучаются в России пить, гулять, легкомысленно относиться к закону. А придёт нужда, так откупаться от его служителей, прекрасно осознавая, что дело лишь в цене купюры.

Они, может, и рады соблюдать наши правила, продолжает Нурзида Бэнсгиэр, но как остаться законопослушным при существующем уровне коррупции? Проведённый мониторинг выявил вопиющее количество неправомерных действий со стороны сотрудников милиции. И не только. Мигрантам сплошь и рядом не платят за труд, их обирают, обманывают, заставляют делиться тем немногим, что удаётся получить от работодателя.

И всё-таки… Они нам мешают, потому что… Претензии, в общем, известны. На обсуждении не прозвучало ничего нового: они жарят барашков, поют свои песни, демпингуют заработную плату. Про незнание языка мы уже говорили. А в целом получилось — люди с меньшими запросами нам не ко двору.

Другое дело, если бы приехали поэты, философы, врачи… Не уверена, что и тогда мы бы смогли слиться в экстазе любви. Но в некотором роде предложение Валерия БАСАЯ внимания заслуживает. По его словам выходит, что беды кроются в отсутствии социального заказа. Никто с народом не посчитал нужным обсудить, какие иностранцы нам требуются. И требуются ли в принципе? Какая от них польза? Есть ли вред? Готовы ли они соблюдать наши правила?

Спорить не стану, обсуждение, наверное, не повредило бы. Омичи в своё время на референдуме одобрили предложение о создании в области немецкого поселения. Был бы результат. А то, боюсь, ничего не получится. Немцы в Омске не прижились. Да и серьёзные опасения, что мигрантская элита не поменяет настроение принимающего лагеря, остаются. Потому что, права Нурзида, любой миграционный процесс — улица с двусторонним движением. Предпочтительней идти навстречу друг другу. Причём с открытой душой. А не стенкой на стенку. К слову, однажды разговорилась на улице с приезжим — тащила тяжёлые сумки, он предложил помощь. Оказался, между прочим, выпускником военно-медицинской академии.

Ну да, таких, скорее всего, меньшинство. Специалисты склоняются к тому, что люди, приезжающие на заработки, не только русского языка не знают, на родном-то писать не умеют. Сейчас им вменили в обязанность за большие деньги изучать русский. А вскорости ещё историю (с которой сами разобраться не можем) и право. Насчёт права… Межнациональный информационный центр выпустил «Памятку мигранта» на 4 языках. Подсказка на все трудные жизненные ситуации. Напечатали ровно столько, на сколько хватило денег. Денег, между прочим, грантовых, иностранных. Валюты больше нет. А вот опасение попасть в «иностранные агенты» есть. Памяток нужно раз в сто больше. Как быть?

Директор Центра тестирования по русскому языку как иностранному Алексей СТАРОСТИН, один из организаторов открывающихся бесплатных языковых курсов для приезжих, вспомнил о сургутском опыте. Там все приезжие, коренного населения нет. Зато одни переселились раньше, другие позже. Каждый считал — это его земля, забыв или не зная, что земля — наш общий дом. Бытовое недовольство постепенно переросло в массовые, часто пьяные драки. Естественно, появились жертвы. Когда дело зашло слишком далеко, все вдруг заговорили про этнический след, про войну миров. В накалённой атмосфере бытовуху проще простого переквалифицировать в национальный конфликт.

А мне на память приходит Америка. Люди разных национальностей и конфессий, с которыми довелось общаться, не утверждали, что у них нет проблем. Конечно, есть. Много. Но за глобальные, планетарного размера конфликты на этнической почве они не брались. Объединялись, чтоб изменить ситуацию в больнице, где лечатся, школе, где учатся дети, на фабрике, где приходится трудиться. Объединяясь, сближались, убеждались в достоинстве и надёжности друг друга. И, знаете, вражде приходил конец.