И где в пенсионной стратегии бюджетники?

Едва стал проясняться вопрос о необходимом трудовом стаже для получения максимального размера пенсий (в проекте пенсионной стратегии от Минтруда значились 40 лет, но Владимир ПУТИН предложил понизить этот порог до 35 лет, и заместитель председателя Правительства Ольга ГОЛОДЕЦ обещала Президенту эту его корректировку воплотить в жизнь), как обнаружились новые неясности.

Скажем, заволновались труженики бюджетной сферы: в предлагаемой трёхуровневой пенсионной модели — государственная пенсия, формируемая обязательными отчислениями в Пенсионный фонд; накопительный (добровольный) личный и корпоративный (формируемый за счёт отчислений бизнеса) компоненты — они своего места не нашли. Во всяком случае, в последней составляющей — точно. По логике проекта стратегии доплаты тем, кто выходит на пенсию не по возрасту, а после выслуги определенного времени в профессии, должен производить работодатель. Кто будет доплачивать входящим в эту категорию врачам, медсёстрам, учителям, учёным, да хотя бы тем же балеринам государственных театров? Их работодатель — государство или муниципалитет, соответственно, корпоративная нагрузка должна ложиться на бюджет. Но ведь это ровно то, от чего авторы новой пенсионной стратегии пытаются уйти. Значит, проект априори лишает «льготные» профессии в бюджетной сфере имеющихся преференций и предлагает даже танцовщикам работать до глубокой старости. Либо…

Либо наше условно бесплатное здравоохранение, образование, доступные очаги культуры исчезнут уж окончательно, ибо бюджетные организации вынуждены будут формировать специальные фонды для обеспечения корпоративных надбавок, а финансировать их станут, естественно, за счёт расширения платных услуг населению — всеми правдами и неправдами сужая «социальный пакет». Но это реально в большом и зажиточном городе. А какие платные услуги в малокомплектной сельской школе, районной поликлинике или поселковом доме культуры? К слову, если рассуждать здраво, то и частная добровольная компонента пенсии у большинства бюджетников едва ли состоится: не таковы у многих доходы, чтобы ещё и отчислять дополнительные тысячи рублей сверх обязательных платежей в ПФР. На фоне уверений авторов стратегии, что их реформа предполагает существенное повышение уровня пенсионного обеспечения, особенно тех, у кого малы заработки, такая «забывчивость» в отношении бюджетников выглядит как минимум странной.

Мягко говоря, спорны и предложения Минтруда о сокращении доли обязательных отчислений в накопительную часть пенсий, существующих ныне — в пользу увеличения доли отчислений в страховую часть. Во-первых, непонятно, что станет с теми, кто уже успел поднакопить. Во-вторых, изменения правил игры едва ли положительно скажутся на деловой обстановке в стране: бизнес любит стабильность, а тут с социальными взносами одна чехарда. Ну, и в-третьих — и, пожалуй, в-главных, — предложение о переводе накопительной части в страховую решает проблему с дефицитом бюджета Пенсионного фонда лишь на короткое время; на перспективу — нет. Решить проблему наполняемости бюджета ПФР, чтобы он исправно выполнял функции солидарности поколений в пенсионных выплатах, может только прозрачность всей экономики и исправное пополнение социальных фондов всеми работающими. У нас же, по оценкам той же Ольги Голодец, насчитывается 39 миллионов (!) неплательщиков пенсионных налогов (из 87 миллионов граждан трудоспособного возраста выплаты осуществляют только 48 миллионов). И, следуя за пояснениями вице-премьера, что обычный наёмный работник в среднем за год пополняет пенсионную систему на 120 тыс. рублей, легко посчитать, что бюджет ПФР из-за неплательщиков теряет в год более 4,5 трлн. рублей — эта сумма вдвое перекрывает нынешний дефицит фонда, восполняемый из общенационального бюджета! Не это ли резерв, в направлении которого следовало бы поразмышлять?

Наверное, следовало бы поразмышлять и над тем, почему у нас имеющиеся баснословные объёмы пенсионных средств — по данным из официальной печати, под управлением уполномоченного государством банка находятся около 1,4 трлн. рублей, в частных управляющих компаниях и фондах — ещё более 500 млрд. — лежат на счетах мёртвым грузом. Да ещё и теряют в весе из-за инфляции… Конечно, нельзя допустить, чтобы эти деньги были растрачены — это всё-таки государственные конституционные обязательства, — тем более растрачены впустую. Но просчитать-то, какие инфраструктурные проекты, вложи государство туда пенсионные средства, могли бы принести высокие доходы, наверное, не так сложно — в других странах есть успешный к тому опыт.